«Снова в Мазирбе» (отрывок)

1950 В конце января, то есть во время зимних каникул студентов, навещая их родителей в Дундаге, я встретил водителя, который сразу же проехал на грузовике через Мазирбе в Питраг и сразу же обратно. Я не мог и мечтать о более идеальном варианте - навестить сестру моей матери Кларс Хельманс, которая жила в Мазирбе в доме «Вецбунку». В то время там не было регулярного автобусного сообщения, и добраться до Мазирбе было довольно сложно. Тетя Клары, швея по профессии, сшила мне белый халат, который я надену во время учебы в РМИ (Рижском медицинском институте). В магазинах, как и сегодня, их нельзя было купить без «блатов».
Как потом выяснилось, я был очень рад счастливой встрече с тетей, потому что когда мы доехали до пограничного поста Мазирбе по пыльной заснеженной дороге, оказалось, что у меня нет всех необходимых документов, чтобы быть в строго ограниченная приграничная зона. В одно мгновение все резко изменилось!
Вместо яркой и радостной улыбки тети Клэр мне пришлось смотреть на заколдованную семью повешенного начальника пограничной службы и прислушиваться к угрозе, что таких нарушителей границы надо хотя бы на месте расстрелять, чтобы не нарушать яркую жизнь советских людей. Я пытался возразить, что я почти местный, потому что я жил в Мазирбе почти 10 лет, учился в школе, ходил по всем домам подряд в немецкую эпоху, неся в то время так называемый «циркуляр» и почти каждая собака, где еще есть люди, знала бы меня.
Никакие контраргументы не помогли. Этому «штафофону» было выгодно трактовать инцидент как поимку опасного нарушителя границы на месте преступления, чтобы заслужить похвалу начальства и, возможно, даже продвижение по службе за его бдительность. Как известно, пограничники уже получали похвалы и награды за то, что в одиночку нашли сапог в песках морского берега! На этот раз майор даже высказал мысль, что я наткнулся на замерзшее море, возможно, даже из Швеции, которая дует в капиталистической системе. В этом тихом уголке у начальника пограничной службы наверняка был прекрасный шанс подняться по карьерной лестнице в армии. Чтобы все это произошло, меня безжалостно заперли в холодном сарае, старательно охранял вооруженный солдат, одетый в теплый тулуп с бархатными ножками. Я мог все это увидеть яркой зимней ночью. В бортовом сарае было несколько больших щелей, и это было хорошо видно в лунную ночь.
Учитывая, что температура внутри сарая не сильно отличалась от температуры снаружи и составляла около -20 С, мне грозила опасность замерзнуть! Я никогда ничего не ел и не пил с сегодняшнего утра, и я был морально унижен и очень устал от этого неожиданного опыта. Однако в 21 год мне очень хотелось оставаться в живых, заниматься спортом и постоянно двигаться, насколько позволяло узкое пространство. Если бы он был заморожен, не было бы ни статей, ни десятков тысяч пролеченных пациентов, ни письменных книг, ни почти 60 научных статей, ни экспериментов, ни зарегистрированных в V33 (Министерство здравоохранения) 33 рационализаторских предложений, никаких мелодий, которые играли и пели, не было. Роль к / ф, не особо похожа ни на что. Как будто мы все это осознавали, я выдержал это нечеловеческое испытание. Я даже признаю, что в моей крови циркулирует несколько миллилитров крови далеких предков Ливов. Красивые строчки про упрямый характер Лив написал мой одноклассник, известный поэт Арнольд Аузиньш:
"Он трудолюбивый и прилежный латыш, но всегда свободен духом.
А он непослушный и упрямый, его предки определенно живые! »
Утром половину меня увезли из тюрьмы в сопровождении охранника на вокзал для размещения в специально освобожденном вагончике, где у каждой двери сидел один вооруженный из вооруженной красной армии, непобедимый, вечный. На концах винтовок светился голый кинжал! Кроме того, обученная собака-машинист и напарник усиливали охрану на всем пути и в машине. Такую «честь» я удостоился только один раз в жизни, потому что собака охраняла меня даже в туалете станции Мазирбе. Даже несколько жен офицеров приехали посмотреть на это мероприятие, чтобы поближе познакомиться с «проникшими за границу шпионами».
К счастью, сестре Дайне в Вентспилсе удалось привезти недостающие документы и одновременно мгновенно превратить ее из опасного преступника в действительную гражданку СССР.