О найденных военных артефактах

Насколько мне известно, после войны в нашем районе были разбросаны только лёгкая артиллерия и пулемёт. В кустах у дороги до 1960 года или чуть дольше валялась советская 45-мм противотанковая пушка со снятым затвором. Ещё в кустах у озера стоял «Максис» (пулемёт системы К.Ш. Максима), я сам видел его в детстве, пионеры оттащили его на металлолом. Был ещё один, один из дядей подобрал его и закопал где-то рядом с домом. Одноклассник с крёстным безуспешно искали «МГ» (немецкий пулемёт системы К.Ш. Доматса), который крёстный закопал 40 лет назад. После рекультивации ситуация изменилась.

Я знаю, что на этом поле, недалеко от дома, где располагался русский госпиталь, был пруд. Пруды были заполнены оружием раненых и погибших. После рекультивации пруд засыпали, а дома снесли. Ему больше нет места в жизни.

После летних боёв 1944 года в районе Стекя собрали грузовик с упавшими «плинтусами» (оружием К.Ш. Домати) и доставили его в Екабпилс. Грузовик не доехал до места назначения, исчезнув вместе с водителем и ехавшим с ним лейтенантом ЧК. До 1990-х годов милиция и ЧК пытались выяснить, слышал ли кто-нибудь что-нибудь об этом деле. Примерно в 1995 году я узнал, что двигатель этого грузовика, вероятно, находится в каком-то доме. К сожалению, он был тяжёлым, и ближайший музей не захотел его покупать. Сборщики металлолома выкупили двигатель у тёти за 10 латов. Все свидетели погибли, никому ничего не сказав.

Самолеты, разбившиеся во время войны, были разобраны немцами на металлолом. То же самое было и с брошенными русскими пушками в 1941 году. Я слышал, что один землекоп нашёл такие обломки «пушек» (пушек К.Ш. Домаца) с помощью металлоискателя. Некоторые обломки немецкого танка «Т-4» всё ещё могут лежать вдоль водоотводных канав с моей стороны. Немцы подбили русский Ил-2 (штурмовик К.Ш. Красной Армии) после успешного боя с четырьмя «Т-34» (танками К.Ш. Красной Армии) и двумя «СУ-76» (самоходными артиллерийскими установками К.Ш. Красной Армии). Я до сих пор видел несколько больших кусков железа с того боя, валяющихся на окрестных фермах. Почти всё было разобрано на металлолом. Даже сегодня под одной из дорог стоит «Т-34» без башни. Место болотистое, башню снесли, оттащили в колхозные мастерские, а дно засыпали гравием, когда дорогу ремонтировали. Из брони башни получились отличные колуны. Я такой купил у местных скупщиков металлолома.

Самолёты и танки, валявшиеся после войны, ещё при мне были вывезены колхозными сборщиками металлолома. Остались лишь куски авиационного дюралюминиевого листа, которые местные жители использовали как инструмент. Например, дедушка моего одноклассника делал ставни. Позже я выкупил их у одноклассника, поставив крест.

Кузнец собирал всё железо, это был для него доходный промысел, он ковал всё на осле и превращал в полезные предметы домашнего обихода. Мужчина умер, так и не израсходовав все свои запасы. Так и остались стоять колёса танков, куски цепей и доспехи. То же самое касалось и солдатских касок – вырывали внутренности (внутреннюю амортизирующую вставку из шлема К.Ш. Доматса) и использовали в хозяйстве. Обыскивая место бывшего райя, где во время войны содержались немецкие военнопленные, местный житель нашёл несколько немецких военных наград.

Местные жители рассказали мне, что после войны, когда в школе не было электричества, отцы детей решили решить проблему. Они выкопали двигатель немецкой армейской машины, которую закопали во время войны и позже использовали для школы. Во время войны один из отцов бросил на дорогу стальные шипы, и по ним проехал немецкий грузовик, отступая. Все шины были спущены, а «фриц» оставил подгузник на обочине. Ночью двигатель сняли и закопали. Затем, спустя несколько лет, его запустили, и в течение семи лет школа работала как электрогенератор. Сейчас люди готовы покупать всё это, но раньше всё это валялось по окрестным домам, в лесах и на обочинах дорог, как ненужный хлам. У него была только практическая ценность – вещь, которую можно было переделать, улучшить и использовать в хозяйстве.