Поселение лесных братьев Селии на болоте Супе

„“ В 1945 году светящиеся в болоте

В день рождения Поклевинской Лиелянис делит ужин:

пиво брожения ивы,

ромуланское культовое масло,

Сухой тминный хлеб матери

Вяленая ветчина,

И лук Штука,

Длинный сыр.

Комнаты в смолистых стенах

Серая молния поразила сердца,

И одиннадцать душ

Наземные корни…..»

Эта интерпретация прошлого с событиями после Второй мировой войны включала в себя человеческие свидетельства, выражение духа и систему ценностей. Это напоминание о народной поддержке, оказанной национальным партизанам, которых оккупационная власть не могла так легко победить. После депортации населения 25 марта 1949 г. система снабжения национальных партизан была разрушена. С лета 1949 г. до середины 1952 г. национальное партизанское движение сопротивления Селия в районах Акнисте, Биржай, Элкшню Гарсене, Саука, Сусея и Виесите находилось в упадке. Поражение произошло в результате этнических чисток, действий регулярной армии и служб безопасности.

Поселения Индан-Гравельсон с такой серьезной системой охраны уже не существовало нигде в Латвии в 1950-е годы, в том числе и в Литве, южной соседке Селии. Бункер группы Индан-Гравельсон в лесу Элкшни в зимний период 1949-1950 годов характеризуется уникальной для того времени крепостью. Со специально разработанными кольцевыми защитными канавками и гнездами для оружия. Членов семьи нельзя было разлучать, и ответственность за их безопасность брали на себя в первую очередь мужчины, получившие военный опыт, а также сами женщины, не боявшиеся браться за оружие. Их целью в случае опасности было дать отпор нападающему. Эта особая идентичность, проявившаяся на заключительных этапах войны, характеризуется вовлечением членов семьи, избежавших репрессий. Это проявлялось и в психологической подготовке, и роковой исход уже не был неожиданностью. Группа Индана-Гравельсона прекрасно понимала свое безнадежное положение и была готова драться насмерть.

Объединенная национальная партизанская группа Индан-Гравельсон:

Лидер группы Янис Инданс, Петерис Инданс, Кристине Индане, Милда Ария Индане, Василий Соколов, Янис Цепиньш, заместитель Хильды, Артурс Сникус, Алма Гравелсоне, второй руководитель группы Янис Эдвардс Гравелсонс, Йонас Жукаускас.

Устные показания

Связной с партизанами Янис Сникус: «Мартиньш Поклевинскис показал братскую партизанскую могилу и сказал, что он вытащил моего брата Артура Сникаса на вершину могилы, склонив голову на север. Мартиньш Поклевинскис утверждал, что партизаны слишком дешево отдали свои головы, потому что им приходилось покидать бункер только с наступлением темноты, а затем прорываться. На братскую могилу партизан возложили венок. Вместе с Мартиньшем Поклевинскисом мы спешно похоронили партизана Волдемара Сатниекса, которого оставили как можно дальше в лесу».

Вилма Бирша (Саулите): «1950 год. Весной 2006 года, перед захватом, мы с Мартиньшем Поклевинским наблюдали за бункером Индан-Гравельсон и недалеко от бункера нашли партизанский могильник. Поклевинскис пытался развернуть упавшего на длинную карту, я отчетливо видел инданов, Сникуса, Артура и Милдиньша. Я не мог больше смотреть, потому что это было невыносимо тяжело. Солдатские шапки были брошены на место боя. Видны были места, где войска переодевались еловыми ветками и ждали выхода партизан из дота».

Янис Планс: «Я работал на железнодорожной станции Виесите в поезде, и в этот день мне нужно было ехать грузить лес на 22-м километре ветки Элкшни. На подходе к 14-му километру нас остановил приказ армии, потому что началась стрельба». После расстрела Янису Планису приказали: «ложись» — лечь. Янис Планис выполняет приказ и ложится на платформу поезда. Когда поезд проезжал полигон, за каждым деревом он видел солдат в белой камуфляжной форме. При подлете на 22 километра возобновилась еще более интенсивная стрельба. «Когда мы погрузили бревна обратно в поезд, стрельба уже закончилась, но весь лес все еще был в окружении». После этих событий в летний месяц на 14-м километре, когда грузили лес вместе с шофером, Янис Планс отправился посмотреть на место происшествия. Подъехав к бункеру, можно было увидеть такую небольшую горку, вокруг которой росли маленькие елочки. Дот остался цел со всеми окопами, вход в дот был пуст, потолок невысокий, но корпус можно было выпрямить. Янис Планс помнит, что внутри бункера стоял стол, а перед входом на двух этажах виднелись скамейки. В 10 метрах от бункера находится баня с каменной печью.

Хильда Миезите (депутат): «Нападение произошло утром, еще было немного снега. Это было предательство, и это был рейнджер». Хильда Миезите вспомнила, что вокруг слышен рев машин, и подошли дополнительные силы. Хильда не понимает, как выжила, ведь пули летели со всех сторон. Она думала, что они покинули бункер, потому что не смогут удержаться, были брошены гранаты и слышны громкоговорители. Поселение так или иначе будет уничтожено. При проживании в лесу никому не разрешалось покидать поселение, царила строгая дисциплина, существовали прозвища, чтобы не раскрывать свою личность. Мужчины регулярно менялись на посту охраны. Крыша дота была сложена из круглых бревен, она была невысокой с небольшим возвышением, покрытой землей, дерном и мхом. Со стороны входа небольшое возвышение с небольшим уклоном в противоположную сторону. Справа от входной двери было маленькое окошко. В бункере стояли скамейки, а посередине стояла печь. Вещей было не много, предметов быта - одежды на некоторых столько, сколько на спине. В помещениях поселка играл фонограф с виниловыми пластинками, которые иногда тихо слушали.