Я провожу время у моря.

Довоенный период
Эдгарс вспоминает о новом хозяйстве «Пурвзиеди»: «До войны в деревне Вайде было семь так называемых старых хозяйств: «Векрочи», «Яунрочи», «Лекши», «Фолмани», «Жонаки», «Лажас» и «Паули». Площадь их земель составляла более десяти гектаров. В конце 1920-х годов правительство Латвии выделило безземельным землю – новые хозяйства площадью семь гектаров, способствовало их развитию и помогало кредитами. Люди строили дома. Тогда же было создано и «Пурвзиеди».
До этого у них не было своей земли, только небольшая избушка — так называемый малый дом на земле «Лекши». Каждый строил, сколько позволяли силы. Отец Эдгара был лесником, хоть какой-то доход, да и упавшие деревья раздобыть было проще. Воровать в то время было нельзя, поэтому леснику пришлось попрощаться с этим местом. Отец Эдгара был заядлым охотником на кабанов и охотником, и в охотничий сезон в доме часто собирались люди. На охоту отправлялись и знакомые, и рижские господа. Охота закончилась в столовой за большим столом, а затем последовала весёлая вечеринка.

Поросенок или хряк?
Один случай, который мне запомнился, – это охота, в которой сам Эдгарс не участвовал. В охотничьей компании было несколько рижан. За Кольцениекским кангэром, прямо напротив тропы Вайде – на Онькюпском кангэре – на краю болота рос довольно густой молодой сосенник. Там обычно держались кабаны. Отец всегда ходил с мешком овса и прятал горсти под мхом, чтобы свиньям пришлось дольше искать. Они повезли мачту с тропы Вайде к канаве, где стояли охотники. Раздались выстрелы, но дичи не было видно. В конце концов, они осмотрели, кого подстрелили. Лось! Но лоси тогда были редкостью. Лесник из Колки Берзиньш, крепкий мужик, красный от злости, но с господами слишком ругаться не стоит. Мыло есть, но хорошо, что его не ранили. Рижанин говорит товарищу: «Тогда зачем ты стрелял?», стрелок: «Ну, Макс, ты же сказал: поросенок такой (Эдгар показывает), поросенок такой (рука поднимается), а кабан такой!»

Вторая мировая война
Самолёт на болоте Бажу. Когда началась Вторая мировая война, Эдгарс был ещё подростком. Он помнит, как во времена немецкой оккупации немецкий самолёт разбился на болоте Бажу, недалеко от Цыганской тропы, где есть такой остров. Мальчику было невероятно интересно увидеть такое чудо, и он пошёл посмотреть. Шуцманы, одетые в штатское, стояли неподалёку со своими постаментами и охраняли его. До сих пор неизвестно, почему разбился самолёт.

Лесная школа Айзупе
Всего два года, с 1942 по 1944 год, Эдгару удалось проучиться в Айзупском лесничестве. На выпуске осталось всего тринадцать учеников, потому что время от времени кого-то призывали на трудовую повинность и в легион. Фронт уже приближался. Эдгару удалось поработать лесником пару месяцев после распределения министерства из лесничеств в Угальском лесничестве Метрасского района Пасичского района, но потом его уже не было, пришлось идти в легион.

Военное время
Война в Германии закончилась осенью 1944 года. Эдгару тогда было всего девятнадцать. Вспоминая первый бой, Эдгар смеётся: «Это было почти ничего…» Им предстояло взять небольшой городок Накели. Молодых солдат присоединили к 15-й дивизии, которая понесла тяжёлые потери в боях. Перед атакой легионеры разбили лагерь в овраге перед городом. Время от времени кого-нибудь высылали понаблюдать за происходящим в городе, чтобы узнать, не приближаются ли русские. В какой-то момент, передвигаясь без камуфляжной формы, Эдгар чуть не стал мишенью для снайпера из города. Я до сих пор помню резкий стук пули в снег. Прямо здесь, совсем рядом. Легко было бы удержаться там без боя. Они ждали до вечера и даже пытались застать кого-то врасплох.
Затем города и места менялись. Позиции заняли у железнодорожной насыпи в Иммерхайме. Всем пришлось залечь там и ждать приказа атаковать. Помню один неприятный случай. Эдгарс поспешил преждевременно снять гранату с предохранителя, сказав: «Безопасно – значит безопасно», чтобы не возиться с ней. Поэтому ему пришлось придержать её большим пальцем (смеётся), чтобы она не взорвалась преждевременно. Оставалось только передать командиру роты сигнал о необходимости избавиться от гранаты. Все легли, и Эдгарс перебросил гранату через насыпь. Это была единственная граната Эдгара.

Конец войны
Эдгарс уже ждал конца войны в военном госпитале, будучи раненым. Их доставили поездом в немецкий город, довольно далеко от Берлина. Во всех девятнадцати местных школах были оборудованы лазареты. На крышах домов висели белые кресты, чтобы хоть как-то защитить их от бомбежек, но британцы их не рассортировали. Эдгарс пережил один такой налёт. Раненые оказались в небольшом городке, оккупированном американскими войсками по мере приближения фронта. Ранее было известно, что, согласно договорённости, территория должна была быть возвращена русским после капитуляции. Главный врач посоветовал всем, кто мог, не ждать русских и уезжать. К счастью, ранение Эдгарса оказалось не таким серьёзным, и он уже мог ходить. Он слышал, что в Йене, примерно в сорока километрах отсюда, находится большой интернациональный лагерь, где находятся рядовые, в основном латыши, – все те, кто пытается попасть на Запад. Может быть, ему удастся куда-то попасть с этой группой? В Йенском лагере им сразу выдали обычную одежду. Когда русские приблизились, американцы пообещали вывезти их из зоны на поезде, но ничего не произошло. Русские прибыли ночью. Латыши, как всем известно, ушли ночью. Эдгарс остался, потому что чувствовал, что на Западе он бы сделал больше, чем здесь.

Фильтрация
Затем последовали фильтрационные лагеря. Эдгарс утверждал, что никогда не служил ни в каком легионе, был призван на трудовую повинность и работал на обувной фабрике. Доказать ему ничего не смогли. В конце концов, Эдгарса поселили в Карпатах, на Украине. Он рубил лес «вручную» в горах. Это было красивое место, скала была невысокой, но работать было трудно и довольно опасно. Самые лучшие деревья, которые не разрешалось рубить, клеймили особым клеймом. — Там работали польские лесники. Из местного города Борислава, по какому-то приказу сверху, переселенцев группами отправляли обратно на родину. И вот в сорок шестом году перед Ивановым днём Эдгарс вернулся домой в Вайде.

Жизнь после войны
Защитники
Эдгарс не помнит, когда сюда прибыли пограничники, но думает, что это было сразу после войны. Пограничный режим появился одновременно с пограничниками. Комендатура находилась в Мазирбе, по-видимому, в бывшей аптеке, а также в Саунаге. В Саунаге, на земле «Вецпаули», рядом с домом «Паули», построили так называемую «заставу» – пограничный поселок. Большой дом, в котором они жили довольно долго, но потом его разобрали и построили новый в Мазирбе. Сейчас в Саунаге остались только руины.

Строительство шоссе Вентспилс-Колка
Должно быть, это было где-то в 1952 году, когда строили шоссе. Там работали военные – так называемый стройбат. Они жили в бункерах. Командный пункт был устроен в пустующем доме «Межрукши», где жили командиры. Однажды один солдат, видимо, до смерти устал от работы. Он сказал, что лучше застрелиться, чем работать. Офицер, думая, что это пустые слова, дал солдату пистолет. Щёлкнул! – и тот умер. Солдат лежит здесь, на кладбище Вайде.

Разрушение деревни
Новая власть пыталась сократить численность населения вдоль всего побережья. Лиелирбе был полностью разрушен, выход к морю был запрещен – все переехали в Колку, Вентспилс. Оно уничтожило деревни. В Саунаге лодочная пристань находилась за большим забором из колючей проволоки. Только там можно было выйти к морю. Подобные ограничения были во всех деревнях, где был разрешен выход к морю. Всё происходило за колючей проволокой. Зона, отведённая для пляжей, также была огорожена колючей проволокой. В Мазирбе пляж был длиной около 500 метров с надписью «Pļaž» – пляж. Посещать его можно было с 6 утра до 10 вечера. В то время у всех всегда должен был быть при себе паспорт. Если кого-то ловили без документов, протокол был неизбежен. Административный штраф составлял 10 рублей.

Бункер русских
Никаких особых ограничений для лесничих не существовало, разве что им не разрешалось стрелять и, конечно же, выходить прямо на пляж. Сначала в дюнах на полях «Жонаки» в Саунаге построили бункер, где жили четверо-пятеро пограничников, которых местные жители называли «русскими бункерами». Позже они построили вышку возле дома «Лекши». Их начальником был крепкий сержант, который рыскал по лесу. За главной дорогой, совсем рядом с канавой Вайде, находилось гнездо чёрного аиста. Эдгарс и его отец случайно оказались там, когда сержант полез за яйцами. Бой был жестоким, но с русскими бункерами приходилось дружить, потому что у них самих не было телефона, и быстро связаться с ними было невозможно. Время от времени приходилось ходить к ним.

Арестован в Яунциемской тюрьме
Однажды Эдгару пришлось ночевать в Яунциемском лесничестве в качестве заключённого. В то время Эдгара из Шлитере время от времени отправляли на проверки патрулей лесничих. Лесничий Кирпе жил в Яунциемсе. Ему пришлось проводить с ним проверку. Кирпе был пчеловодом и всегда награждал его медалью. Они вдвоем потягивали напиток на чердаке. Яунциемского лесничего можно увидеть в окно. Кирпе тут же говорит из-за окна, что на ферму только что привезли брёвна на машине. Они исчезли так быстро, что Эдгарс даже не успел заметить. Было ясно, что их украли. Кирпе знал, где в лесу были брёвна. Исчезли, да – их больше нет. Кирпе также позвонил лесничему Саулитису, потому что брёвна были под его присмотром. Эдгарс тут же отправился к начальнику лесничего. Большой ливень, ему ещё и медаль дали, тремора нет, и поворачиваться не нужно. Начальник был капитаном после звания. Но на нём видна одна пустая пелёнка, где, конечно же, нет никаких брёвен. Больше нигде обыскивать не разрешают. Они быстро убежали. Раздались крики, споры и угрозы начальнику пограничной стражи (кстати, по национальности он явно еврей). Капитан нашёл на берегу моря финский кинжал, который Эдгарс носил на поясе, особенно подозрительный и незаконный. Его тут же изъяли. Затем он в гневе крикнул Эдгару: «Ваша место в лавке сигэк, ньке згэс начальником застава!» (Тебе в стойле сидеть, а не здесь, как начальнику пограничной стражи). Арест был неминуем. Его столкнули с лестницы, заперли в отдельной комнате и заставили просидеть там всю ночь. Был вызван свидетель из Сикрагса, который мог подтвердить, что такой человек действительно живёт там. Тем временем солдаты для безопасности разъезжали на «козле» (мотоцикле) Эдгара. На следующее утро Эдгару показали большую пачку бумаг, которые должны были вселить в заключённого необходимый страх – если это отправить в комендатуру (тогда она находилась в Мазирбе), то будет очень плохо. Что ж, будь что будет – у них своё право, у Эдгара своё. Вмешался и директор лесничества Силиньш. Но позже из комендатуры – ни звука. Всё стихло.