Инцидент на улице Орманю

Я слышал об этом событии давно, но всегда считал его городской легендой, поскольку никаких достоверных новостей о нем не было.

Так о чём же эта история? Вы не поверите, но она снова о катастрофе в Агенскалнсе. На этот раз речь идёт о самом благородном и удивительном типе техногенной катастрофы — авиакатастрофе.

Вообще, на территории современной Латвии с летательными аппаратами случалось много разных аварий, даже больше, чем можно себе представить. Честь первопроходца здесь принадлежит Тому Юханссону, шведскому кузнецу из Приекуле, который в 1670 году выковал крылья неизвестной конструкции и, спрыгнув с башни Приекульской церкви, сумел пролететь на них около двух километров. Приземление оказалось весьма удачным: аэрокузнец лишь сломал ногу, а не пробил себе дыру в мозге.

6 июля 1910 года в Латвии состоялся первый полёт самолёта: лётчик Теодорс Мейбаумс на моноплане немецкого производства пролетел над лугами Золитуде 56 секунд на высоте 8 метров. Не заставила себя ждать и первая авиакатастрофа. Она произошла в 1913 году, когда гидросамолёт Сикорского С-10 Российского императорского флота, вылетевший из Лиепаи, потерял управление и упал в Балтийское море в 90 метрах от берега, в результате чего пилот Пётр Ваксмут утонул, а пассажир получил тяжёлые травмы. В послевоенный период в Латвии произошло 79 авиационных инцидентов – от совершенно курьёзных до трагических, в которых погибли как пилоты, так и люди на земле. Среди любопытных — ситуация вечером 8 мая 1945 года, когда советские солдаты, услышав о победе в войне, устроили массированную стрельбу в воздухе под Елгавой, в результате чего был сбит один из своих самолётов, у которого в воздухе оторвало крыло. Самым трагичным считается рейс Л-51 Аэрофлота в Лиепаю 30 декабря 1967 года, когда самолёт из-за абсолютно безграмотного управления посадкой врезался в землю недалеко от аэродрома, в результате чего погибли 43 человека. Также известно немало случаев, когда утверждается, что судьба пилота неизвестна, но совершенно ясно, что он погиб. Он не удержался в воздухе. Просто после такой фразы статистика выглядела лучше.

Ладно, мы улетели довольно далеко, но возвращаемся в Агенскалнс по узкому кругу. Что же здесь произошло в самом начале шестидесятых? Годами говорили, что где-то недалеко от рынка разбился самолёт или вертолёт. Некоторые слухи упоминали более конкретное место: что он упал, ударившись о дом по улице Орманю, 19, и поэтому у него образовалось что-то вроде верблюжьего горба. Говорили и говорили, но подробностей не было, всё было расплывчато и обобщенно, потому что никто ничего сам не видел. Одна тётя сказала...

Однако за последнюю неделю я поговорил с двумя очевидцами этого события, которым у меня нет оснований не верить, поскольку я хорошо знаю обоих. Мой давний коллега по Латвийскому телевидению, режиссёр телепередачи «Панорама» Андрис Кузьминс, жил в то время в крайнем доме на улице Нарас, на краю парка. Он помнит, что это произошло осенью 1960 года или весной 1961 года, потому что деревья были без листьев. Так вот, в тот день он был во дворе дома и разговаривал через окно с соседским мальчиком, Оскаром, своим одноклассником, пытаясь уговорить его выйти. Внезапно над домами со стороны улицы Орманю появился вертолёт. Он летел со стороны улицы Эрнестинес, ротор практически перестал вращаться и упал в сады соседей, повредив лопастями чердачную часть здания по адресу ул. Орманю, 23. Повреждение позже залатали, но место повреждения было хорошо видно. Стоит отметить, что сейчас оба здания снесены, и на их месте построены совершенно другие, но одинаковые по размеру дома. Фюзеляж самого самолета каким-то образом болтается на лопастях, зацепившихся за стены домов. Хвостовая часть самолета отломилась и видна в щели между домами. Из машины начало вытекать топливо, которое затем ручьем потекло по склону к парку Метеора. Затем пилот выбрался из самолета, держась рукой за челюсть – она была сломана или вывихнута, но обошлось без кровоизлияния. Других травм у него не было, так как он все время шел. Андрис увидел всё это своими глазами и без каких-либо препятствий, ведь, перепрыгнув через несколько заборов, он добрался до самого эпицентра событий. Ничего особенного не произошло. Милиция и военные появились очень быстро, оттеснив всех заинтересованных лиц.

Вторая свидетельница – Эрика Оша, проживавшая немного в стороне от места происшествия. В тот момент она находилась на кухне квартиры вместе со своей младшей сестрой и матерью за столом. Эрика, которая тогда была первоклассницей, внезапно увидела через кухонное окно, что в дом врезается вертолёт. Именно так – врезается. Она очень испугалась, но, придя в себя, стала наблюдать за происходящим на улице из окна с другой стороны квартиры. Это единственное несоответствие в показаниях, поскольку Эрика утверждает, что видела рухнувший вертолёт из своего окна через щель между домами 21 и 23, но Андрис однозначно утверждает, что это было между домами 23 и 25, откуда Эрика, в свою очередь, его видеть не могла. Однако 17-метровое тело могло создавать всевозможные оптические вариации. Она также помнит, что к дому 21 подъехала очень большая машина марки «Чайка» или «ЗИМ», находившаяся в то время в распоряжении высших государственных чиновников. Из неё вышел человек в пальто и вместе с другими проник в сад через проём между домами 21 и 23 на противоположной стороне улицы, где был виден находившийся в саду потерпевший крушение вертолёт. Гражданские лица были изолированы от места происшествия, улица перекрыта, и машины разных размеров начали подъезжать, чтобы эвакуировать вертолёт. И Эрика, и Андрис отмечают, что на следующий день не осталось абсолютно ничего, что могло бы свидетельствовать о произошедшем. Известно, что как минимум двое других людей видели момент катастрофы, но они не помнят многих подробностей.

Итак, что же там произошло на самом деле? Сопоставив факты, можно предположить, что инцидент произошёл весной 1961 года, скорее всего, в апреле. Это произошло днём, но поскольку мы жили в другом часовом поясе, апрельские вечера были уже длинными. Скорее всего, аварийную посадку совершил армейский вертолёт Ми-1 или Ми-4, и лишь по удивительному стечению обстоятельств он уцелел без взрыва, пожаров в соседних домах и жертв на земле. В то время это были единственные вертолёты, имевшиеся в распоряжении армии, ведь эра подобных летательных аппаратов только начиналась. Ми-1 – модель, которую много лет разрабатывали в конструкторском бюро Михаила Миля, и, несмотря на несколько аварий прототипа, её серийное производство началось в 1954 году. Её длина составляла 12 метров, а диаметр несущего винта – 14 метров. Вторая модель, Ми-4, как армейский транспортный вертолёт, начала производиться в 1953 году и имела длину почти 17 метров, а диаметр несущего винта – 21 метр. По чистой случайности, он сильно напоминал Sikorsky H-19 Chickasaw 1950 года выпуска – как конструкцией деталей, так и общими линиями и инновационной компоновкой двигателя. Как вспоминает Андрис, разбившийся вертолёт был похож на огурец с хвостом, как и Ми-1, потому что другой был похож на тыкву с воткнутым в неё пропеллером. Пилот, вероятно, заранее понял, что «вертолёт» вот-вот упадёт, и, скорее всего, успел связаться с авиадиспетчерами и предсказать место падения. Это также объясняет быстрое появление ополченцев и армии. Возможно, пилот планировал приземлиться в парке Метеора, но советская техника не помогла этому плану. Быстрое прибытие служб также предотвратило появление множества очевидцев, перекрыв улицу и очистив периметр от любопытных. Событие оставалось на уровне слухов десятилетиями, поскольку произошло в рабочее время, и свидетелей было совсем немного. Например, на другом берегу Агенскалнса, у огородов Шварцмуйжа, где я тогда жил, при мне никто не говорил о таком событии. Оно не было упомянуто и в статистике, поскольку в файле, где перечислены все, даже очень подробные, авиационные происшествия на территории Латвии с 1913 года, данных об этом событии нет.

Прошло более шестидесяти лет с момента инцидента, он оброс изрядным слоем неправдоподобия и напоминает рассказы маргиналов за стаканчиком. Живых свидетелей тоже крайне мало, и всё это ещё больше походило на местную сагу, пока в прошлое воскресенье это событие не всплыло. На этот раз я решил расследовать его и, к своему великому удивлению, обнаружил, что последние 22 года живу прямо рядом с местом крушения. Он упал примерно в 20 метрах от детской площадки в углу моего двора, на территории соседнего дома. Парадоксально, сколько лет прошло, прежде чем я наконец поверил в правдивость этой истории и начал её расследовать. Есть лишь воспоминания очевидцев, но на официальном уровне она навсегда останется на полке архивного шкафа армейской авиации, в коробке под названием «Нечем похвастаться»…