Визит генерала Ридигера фон дер Гольта в Рудбаржи в феврале 1919 года

Получив информацию о грядущем госте, полковник (Оскарс Калпакс. Ред.) Приказал зажарить жареную оленину, чтобы было что поприветствовать. Студенты (солдаты Индивидуальной студенческой роты) и другие мальчики, освобожденные от службы, разъезжали вокруг них. Где-то рядом встает машина. Полковник заставил меня выйти и вести гостей к двери, но остался внутри. Наши, оказавшиеся рядом, основательно встретили приближающегося генерала, но никакой совместной команды не прозвучало. Генерал фон дер Гольц и штабной офицер вышли из машины. Тогда был этот знаменитый воин и спаситель Финляндии. Высокий, седой, величественный пол - все это произвело сильное впечатление.

Мы поприветствовали вас и познакомили. Общий лоб натянулся в бороздах пряжи - старый прусский аристократ не любил, когда его пускают в дома латышских крестьян. И, вероятно, он знал наши переговоры с Оберштабом по поводу этого визита. Когда мы вошли, через холл наткнулся полковник Калпакс. Двое мужчин внимательно наблюдали друг за другом, поздоровались, и полковник повел генерала.
В маленькой круглой комнате по обе стороны от стола находятся оба гостя: второй полковник с капитаном Балоди и я в конце стола, потому что полковник не говорил по-немецки. После коротких информативных вопросов о нашей силе и позиции на передовой, фон дер Гольц сразу подошел к тому, что было ближе всего к нему и причинило больше всего вреда. Он был проинформирован о нашей мобилизации в Таш-Падуре (ныне Калвене) и о том, что полковник послал офицеров в некоторые приходы, чтобы призвать людей на помощь. Генерал сразу начал говорить довольно встревоженным голосом, что он руководит всеми вооруженными силами на территории и что он не может допустить никаких мобилизаций, потому что все латыши были большевиками, и если мы их мобилизуем, он не мог быть уверен, что они отсутствовали. на спине. Такие мобилизации ни в коем случае нельзя мобилизовать против Красной Армии, так как они немедленно перейдут на другую сторону. Полковник Калпакс столь же решительно отверг эти обвинения и со своей стороны подчеркнул, что латышский народ готов сражаться против великих людей, только они сами, немцы, всячески этому мешали и препятствовали. Искра зла светилась в глазах графа; он определенно не ожидал здесь такого решительного сопротивления своим намерениям. Обсуждались и другие вопросы о нашем снабжении и о предстоящей общей атаке. В целом, однако, граф остался недоволен разговорами, очень мало вкусил из предложенного нами обеда и собирался уходить. Когда мы вышли, фон дер Гольц повернулся ко мне, не зная: «Den Letten, den беспокойно ich nicht». Позже я нашел объяснение искренности графа в его книге «Meine Sendung in Finnland und im Baltikum», в которой он упоминает, что полковник Калпак был ловким адъютантом и наполовину еврейским переводчиком. и последний визит фон дер Гольта в штаб-квартиру в Латвии.

Когда у нас было много прогулок в разведывательных шествиях, мы часто ходили купаться в усадебную сауну, и этот вид спорта у полковника был самым почитаемым. Калпаки. С самого начала мы пошли с ним, потом пытались сходить в сауну либо до него, либо после, потому что полковник рвал дух, который другие вороны просто пытались выбраться в переднюю комнату. Когда Калпак развлекался, он на полном ходу из сауны бросился в глубокий сугроб, вылез из него, а затем снова зашел в сауну. По натуре наш вождь был очень прост и не выносил никаких внешних проявлений. Наказаний было немного, но была строгая дружеская дисциплина. Из любопытства вспоминаю такой случай: капитан нашей «джиг-приманки» Зариньш либо порвал свои старые штаны, либо стегал их по-другому и вообразил, что из штанов бильярдного стола Рудбаржского замка тоже могут получиться аккуратные штаны. Он своими руками сшил очень роскошный халат и ходил зеленым попом, как попугай, но долго носить его не пришлось, так как вскоре полковник хорошенько натер его и два часа под шпагой. (Тип соды. Ред.).