Воспоминания Коцениетиса Талава Мегниса о событиях на баррикадах 1991 года в Риге

Я, Талавс Мегнис, только в январе приступил к работе в самоуправлении волости Коцени в качестве землеустроителя по проведению земельной реформы. Посоветовавшись друг с другом и со специалистами колхоза: главным бухгалтером Рутой Розенбергой, бухгалтером Гайдой Рагой и диспетчером Лиене Куной, агрономом 1-го района Илгой Брусовой, водителем микроавтобуса «Latvija» Янисом Гравасом и другими, мы решили, что те, кто хочет, останутся в Риге, откликнувшись на призыв Народного фронта. Я сказал коллегам из колхоза, что не смогу выйти на работу в понедельник, потому что если наше новое правительство падет, то земельная реформа точно не состоится, а если выдержит, то отсутствие на работе будет прощено.

В ночь с 13 на 14 января руководителем группы, оставшейся в Риге, был выбран Янис Грава — водитель микроавтобуса «Латвияс»; Янис Олманис — учитель музыки в Коценской начальной школе; Талавс Мегнис — землемер Коценской волости, ранее — староста участка в колхозе «Коцени»; Дайнис Абелитис — из домов «Страутниеки», рабочий-водитель колхоза; Юрис Микельсонс; Улдис Ролманис — в то время рабочий-водитель в лесхозе МРС; Айварс Виксне — строитель из строительной бригады.

Когда остальные ушли, мы подъехали на нашем микроавтобусе ко входу в Кабинет министров, во двор со стороны улицы Бривибас. Затем вышли из автобуса, прошли к главному входу, где уже стояли двое. Мы говорили о том, что будем делать со своей голой жизнью здесь теперь, или будем кормить пушки – мы смеялись. Мы познакомились, первые двое были из Цесиса, не помню, как их звали. Время от времени кто-то ещё подходил, остановилось несколько машин, а также автобус с людьми с демонстрации, кажется, из Адажи. Мы решили, что больше не знаем, что делать, но постоим здесь немного, посмотрим, что из этого выйдет. Через некоторое время автобус уехал, пожелав нам поддержки.

Через некоторое время к нашей группе подошли актриса Дина Купле и ещё одна женщина. Они были очень рады нашему присутствию и умоляли нас не уходить и помочь защитить Ригу. Чтобы мы не замёрзли, они оставили нам маленький бальзам, завёрнутый в газету. Уже темнело.

Через некоторое время к нам подошли двое молодых людей, студентов, и спросили, откуда мы, кто старший или руководитель группы. Нас семь человек из Коцен Валмиерского района, на микроавтобусе «Латвия», если нужно, я тоже могу быть руководителем группы. Затем я пошёл с этими ребятами к их «Жигулям», они были, наверное, белого или жёлтого цвета. Они стояли у торца здания Кабинета министров, со стороны Памятника Свободы, на площади Баумана. Мы познакомились, но я уже не помню наших имён. В их «Жигулях» была рация. Потом они связались со штабом Народного фронта и сообщили, что у них есть семь бутылок пива и одна бутылка «польша», и они могут взять ещё – я понял, что это семь человек и один транспорт. Ребята сказали мне, что нужно остановить машины и пригласить людей остаться на этом объекте, а для начала выстроить живую цепь вокруг всего здания. Они также спросили, можем ли мы посмотреть, что происходит на междугородной телефонной станции на улице Дзирнаву, и готовы ли мы взять на себя другое задание. Я ответил, что мы сделаем всё необходимое. Затем они уехали, сказав мне самому подойти к этой машине, когда они вернутся сюда, или в другое место для получения новых заданий. В автобусе мы непрерывно слушали информацию Народного фронта, которую время от времени передавали по радио.

Действуя по инструкции, мы стали гораздо активнее останавливать автомобили и призывать людей остаться и хотя бы стать свидетелями того, что здесь будет происходить в будущем. Люди в целом отреагировали, и у здания стали задерживаться как рижане, так и прохожие. Из автобуса с участниками демонстрации вышло несколько молодых людей, приехавших из Лимбажского района, и через пару часов здесь собралось около сотни человек.

Оставив остальных участников и автобус у Кабинета министров, мы с Янисом Олманисом пошли к зданию телефонной станции на улице Дзирнаву. В этот момент, в конце улицы Чака, улица Дзирнаву была перекрыта большим КрАЗом с прицепом, на котором стоял бульдозер Т130. На улице было довольно много людей. На противоположной от телефонной станции стороне улицы стихийно возвели баррикаду из стройматериалов дома, который то ли строили, то ли сносили. Две смышленые девушки, старшеклассницы, а может, и студентки, никак не могли оторвать доски от старого высокого деревянного забора и кричали нам с Янисом: «Ой, ну помогите же снести забор, что вы смотрите!»

Не прошло и пяти минут, как ферма уже была через дорогу, вместе со всяким хламом: старыми кроватями, бочками, стульями и шкафами. Когда нести стало нечего, мы вернулись в Кабинет Министров к нашей группе. Вскоре подъехали грузовики с гравием и щебнем, а позже и «Урал» – лесовоз с брёвнами.

Вскоре к условленному месту снова подъехал «Жигули» с ребятами из Народного фронта. Подойдя к ним, я сел в машину. Молодые люди спросили, можем ли мы выехать на нашем микроавтобусе посмотреть, что происходит возле советских воинских частей. Я сказал, что можем, только нужно поговорить с остальными. Они сказали, что приведут ещё одного человека, и нам нужно собираться.

Грава Янис, конечно же, был готов, и через несколько минут студенты привели двух человек лет тридцати с рацией. Возможно, один из них представился Друвисом. Часть нашей группы осталась у Кабинета министров, а мы поехали в сторону Юглы, туда, где сейчас улица Крустабазницас, затем по улицам Вискалю и Эзермалас. Затем по проспектам Межа и Виестура к базе ОМОНа в Вецмилграви. Друвис периодически докладывал в свой штаб о замеченной им армейской технике, БТРах (бронетранспортерах), их количестве, марках, о солдатах, которых он видел в них, и в каком направлении они движутся. По всей видимости, воинские части были в состоянии повышенной готовности, поскольку в нескольких местах на улицах мы видели часовых с автоматами на плечах.

Из Вецмилграви через центр мы поехали к мосту Салу, чтобы оценить обстановку у Телецентра на Закюсале, куда были приглашены жители Курземе. Мост Салу и Телецентр уже были полностью заблокированы – автомобилями, тяжёлой сельскохозяйственной и строительной техникой, железобетонными блоками. Кое-где прямо на улице были приварены противотанковые ежи. Передвигаться по мосту можно было с большим трудом и только по одной полосе. Было много участников баррикад и Национальной гвардии. Нас несколько раз останавливали, иногда довольно агрессивно спрашивали, кто мы и куда идём. Мы объяснились и примерно через час пересекли мост. Затем вернулись в центр по мосту Акменс. Друвис поблагодарил нас по рации и своих коллег за помощь и сказал, что дальше они пойдут сами. Некоторые из нас дошли до здания Верховного Совета, ныне Сейма, на улице Екаба. Старая Рига уже была полностью забаррикадирована тяжёлой техникой, которая стояла так плотно, что выбраться вперёд мог только один человек. Одна узкая улочка была полностью перекрыта самым большим колёсным тягачом Т-700, проехать по которому было трудно. На улице Екаба громоздились железобетонные блоки, образуя лабиринт. Видя всё это, я убедился, что все мы вместе представляем собой огромную, непостижимую силу. Хотя у нас нет оружия, и мы всего лишь «пушечное мясо», наше единство – это крепость из голых жизней и техники, захват которой потребовал бы применения огромной, беспрецедентной, жестокой, кровавой силы против мирных жителей, как это было несколько лет назад в Китае на площади Пхеньяна против студентов, которых протащили сквозь танковые цепи. Кто мог отдать такой приказ – начать военные действия против безоружного народа? Невозможно.

Поэтому советские функционеры позже задумали атаку на Министерство внутренних дел, которое не поддерживало усилий Коммунистической партии по сохранению Советской власти, но было по духу и убеждениям на стороне участников баррикады.

Вернувшись в Кабинет министров, оставшиеся члены группы увидели, что это здание сравнительно наименее защищено, поскольку оно достаточно большое, расположено посреди широких улиц, а подъехавшие еще несколько грузовиков не создали существенных препятствий для силового захвата здания, поскольку была несколько перекрыта только сторона улицы Бривибас, а со стороны улиц Элизабетес и Тербатас стояло всего несколько машин и наш микроавтобус «Латвия».

Затем, посовещавшись, мы решили пригласить наших из Коцен с их большими тракторами Т150. Я подошёл к кинотеатру «Пионерис» или «Рига» и из телефона-автомата, где-то в районе 23.00–24.00, позвонил Витаутасу Станясу, главному инженеру колхоза «Коцены», потому что знал, что он поддержит это мероприятие. Кратко обрисовав ситуацию в Риге, я сказал, что им нужно постараться организовать как можно больше тракторов в Ригу, без которых им не обойтись для обеспечения производства. Я предложил им предложить покататься нашим скиджорингистам: братьям Юрису и Янису Цаунесам, Гунтису Скрастиньшу, Гунтису Зевалдсу, Юрису Бечерису и другим, потому что я был их тренером и знал, что они не откажут и на них можно положиться в любой ситуации. Затем мы вернулись к автобусу и, понимая, что придётся ждать утра и подкрепления, болтали и согревались бальзамом, оставленным Диной Купле. Где-то на стороне Верманьдарзиса уже развели небольшой костер, дров почти не осталось. Ночь была очень сырой и холодной.

После полуночи троллейбусы не заходили в гаражи, а стояли вплотную друг к другу вокруг всего здания Кабинета министров, иногда в два ряда, где других машин не было. Сразу после восьми я снова позвонил главному механику, спросил, как обстоят дела и можно ли ожидать технику из Коцен. Витаутас ответил, что часть из них уже заправляется, и работы планируются, чтобы потенциальные пассажиры могли добраться до Риги, не отрываясь от производства. Я также сообщил ему, что в Риге нет дров для костра, и приказал всем тракторам перед выездом заехать на лесопилку и погрузить пиловочник – остатки от распиловки бревен, которые в то время там стояли в большом количестве и создавали нагрузку на производство.

Утром 14 января три-четыре трактора Т-150 с прицепами выехали в Ригу, предварительно загрузив сарай дровами. Ниже приводится список участников баррикады, прибывших в Ригу с колхозной техникой.

Как я и предполагал, около полудня Юрис Цауне прибыл к Кабинету министров в Риге с трактором МТЗ-82 и тремя тракторами Т-150 с прицепами. С ними прибыли Янис Цауне, Гунтис Скрастиньш, Юрис Бечерс, а также Гунтис Зевалдас, Гунтарс Конанс, Юрис Тиликс или Андис Берзиньш. Прицепы тракторов, как я уже упоминал, были загружены дровами для костров. Вскоре тракторы были отправлены перекрывать улицу Дзирнаву у телефонной станции. Здесь же во время всех баррикад стояла и наша колхозная техника. Только Гунтис Шкрастиньш некоторое время находился на мосту Браса со своим трактором на следующий день после первых трагических событий. Во время нападения ОМОН там же стоял и А. Балиньш из Кочени со своим КАМАЗом.

Чтобы согреться и пожарить сосиски, мы разжигали костёр прямо на улице между тракторами. Позже кто-то принёс или принёс большой чугунный котёл, в котором варился суп или какая-то каша. Каждый день из колхоза на смену приходили новые участники баррикады. Помню, позже приехали Янис Кригерс, Айварс Рагс с дочерью Санитой, Янис Егерс, Юрис Фридвалдс, Карлис Кокис, Виталий Бечерс, Эдгарс Бечерс, Улдис Лукс, Янис Трезиньш и другие. Конечно, всех вспомнить трудно. Из колхозных запасов взяли и противогазы. На всякий случай.

Дружелюбное и благосклонное отношение окрестных жителей всех национальностей к нашему присутствию в Риге и нашей защите было фантастическим. Многие подходили к нам и подбадривали, приносили термосы с чаем и сигаретами. Помню, как однажды вечером одна русская женщина принесла мне большую тарелку тёплых, свежеиспечённых блинов и бутылку водки, купленную по купонам, потому что сама не пила, но нам бы пригодилась, чтобы согреться ночью. Она также много рассказывала нам о своей жизни и о том, почему радуется свободной Латвии.

Помню, однажды, не помню, кто из сидевших в тракторах, заметил, что двое мужчин в расцвете сил медленно ходят между тракторами, наблюдая за всем происходящим, переговариваясь, один из них время от времени фотографирует. Просто подозрительные типы. Мы подумали, что чекисты собирают информацию о доступе к телефонной станции. Мы подошли и стали дразнить их, кто эти шпионы, потому что они не вели себя как корреспонденты или просто интересующиеся, которых многие уже видели с фотоаппаратами. После довольно долгого обсуждения мы поняли, что эти наблюдатели – тоже наши, но с другой точки зрения и желанием увековечить эту ситуацию или момент истории.

После напряжённой первой ночи, последующие ночи были довольно скучными и однообразными. В некоторые ночи было довольно холодно, кажется, даже до -15°. Тогда мы пошли в ближайший кинотеатр и посмотрели фильм, потому что фильмы показывали непрерывно, казалось, круглосуточно и бесплатно. Две ночи на пару часов я также возвращался в Домскую церковь, чтобы посидеть и погреться. Там было не так жарко по градусам, но царивший там покой неописуем. Недолгая медитация в самом холодном, самом охраняемом оазисе покоя придала мне сил, веры и уверенности в том, что мы на верном пути. Один угол церкви был подготовлен для приёма раненых. Кажется, там было несколько десятков носилок, перевязочных материалов и медикаментов.

Я также помню, что позже возле Кабинета министров был установлен большой экран, на котором постоянно транслировалась информация CNN о событиях в Латвии, Кувейте, «Буре в пустыне» и в других частях мира.

Вечером 20 января, когда было взято Министерство внутренних дел, я уехал в Валмиеру на другом колхозном автобусе. Мне хотелось заехать домой к семье, согреться и принять душ. Моя жена Гунта уже уехала в Валмиеру с детьми к матери, потому что у неё 20 января был день рождения. Я тоже сразу пошёл к имениннице. Когда я вошёл в квартиру около девяти вечера, помню, что по телевизору уже показывали кадры из центра Риги, где произошло нападение на Министерство внутренних дел, как на носилках несли раненых Гвидо Звайгзне и Андриса Слапиньша. Моя тёща Хедвига плакала. Мой свёкор Эвалдс, старый солдат, задумчиво молчал. Меня охватило двоякое чувство: с одной стороны, радость от того, что я дома, в тепле, с семьёй, с другой – что меня нет там, в Риге, на баррикадах. Чем всё это закончится? На следующий день мы сели на другой автобус до Риги..."