Места захоронения советских солдат Второй мировой войны: (II) инструменты мягкой силы
II Вторая мировая война

В 2000 году начались работы на местах захоронений советских солдат времён Второй мировой войны: были заменены бетонные конструкции, пересчитаны тела захороненных, появились новые записи. Реконструкция проводилась по инициативе Российской Федерации и за её счёт. И проходила она в соответствии с её представлениями или ожиданиями, в той мере, в какой хранители литовского наследия, памяти и государственности позволяли им разворачиваться (запрещали, не замечали, не осознавали). Ниже приведены несколько парадоксов, иллюстрирующих эти действия и то, что за ними стояло. Рассказывается история 2000–2010 годов, которая впоследствии в Литве уже не могла развиваться в нужном для одной заинтересованной стороны направлении. Однако это красноречивая история, свидетельствующая о том, что наследие может использоваться и другим государством в качестве инструмента «мягкой силы», с которым оно стремится укрепить своё влияние.

Цифры и подделки. В случае с Литвой после 1990 года захоронения советских солдат времён Второй мировой войны оказались в неблагоприятной среде: в пролитовской среде они идентифицируются как чужеродные или, по крайней мере, не имеют возможности распространяться как места памяти доминирующих групп и быть тем, для чего они были созданы. Однако, несмотря на такие обстоятельства, после 2000 года произошли иные процессы, чем можно было бы ожидать: этих мест не стало меньше, а наоборот, их стало больше. Попечитель посольства России в Литве, государственное учреждение «Институт военного наследия», представил свой список захоронений советских солдат. В 1973 году — 176, в 1990 году — 167, в 2016 году — 160. Именно столько захоронений советских солдат времён Второй мировой войны зафиксировано в официальных документах литовской системы охраны памятников. Однако, по данным института, в 2010 году в Литве таких мест было 213. Итак, на 46 мест (22%) больше, если сравнивать с данными 1990 года. Разве не так небрежно было подсчитано и учтено в советское время самое ценное достояние нации, её гордость? Реальны ли новые места, найденные институтом? Давайте проверим:

• по крайней мере 8 из них были похоронены с одним солдатом каждый — это больше похожи на могилы, чем на кладбища; еще по крайней мере 7 мест напоминают могилы, но не являются кладбищами , где были похоронены 2–4 человека;
• по крайней мере 7 из них являются событиями (смертью, сражениями), но не местами захоронений — вероятно, там не лежат тела;
• по крайней мере 11 из них связаны с большевистским вторжением 1919 года, ликвидацией советских активистов в 1941 году (Июньское восстание), партизанской борьбой 1944–1953 годов, но не с Великой Отечественной войной , а также с телами советских партизан, советских активистов, партизанок, жертв Холокоста, но не солдат — это захоронения других тел, или количество этих других тел не уступает количеству останков солдат, павших во Второй мировой войне.

Наследие обычно фальсифицируют не просто так, а ради собственной выгоды. Сборник, опубликованный институтом, заменил советскую карту захоронений советских солдат в Литве. Цель — обнаружить/придумать как можно больше наследия Великой Отечественной войны в литовском ландшафте.

Камень и смыслы. Работа велась не только с цифрами, но и с ландшафтом и камнем. После реконструкций появились новые записи на местах захоронений — кладбище советских солдат, погибших в войне 1941–1945 годов . Они отличаются от понятий, использовавшихся в советское время ( кладбище советских солдат Великой Отечественной войны ) и сегодняшней литовской терминологии ( место захоронения советских солдат Второй мировой войны ). Таким образом, после реконструкций исчез термин Великая Отечественная война, который суров для литовцев и больше не совместим с политкорректностью. Однако правда в том, что изменилось звучание, но не содержание. Великая Отечественная война относится к войне, которая началась в 1941 году. Именно 1941, а не 1939. Термин хитрый и коварный, потому что скрывает события 1939–1941 годов. Серия событий, когда Советы под видом Второй мировой войны осуществляли оккупацию других стран. Замена термина «Великая Отечественная война» на « война 1941–1945 годов» ничего не изменила – смысл остался прежним. Возможно, это был болезненный поклон (понятие, которое само по себе было историей, символом и местом памяти, было принесено в жертву), но это сыграло на руку доминирующему нарративу места. Если бы мы изучали историю Второй мировой войны по местам захоронения советских солдат, мы бы поверили, что эта война началась в 1941 году. Если вспомнить сеть памятников, созданных в советское время, и то, что она, по сути, сохранилась до наших дней, то в Литве вряд ли найдётся учебник по Второй мировой войне большего тиража (с точки зрения доступности).

Войны памяти. В советское время к местам, увековечивающим послевоенные события, относились сдержанно. Такие места были, их превращали в памятники, но не спешили их рекламировать или возводить в ранг объектов национального значения, например, объявлять памятниками культуры. Создатели новой коллекции были смелее — в коллекцию было включено не менее 7 таких мест, некоторые из них реконструированы. Когда мы входим в места, называемые «Кладбище советских воинов, погибших в войне 1941–1945 годов» или «Кладбище советских воинов и жертв фашизма, погибших в войне 1941–1945 годов», такие записи встречают нас у входа, и в них мы находим другие надписи: «неизвестный защитник народа»; «районный секретарь / 1907–1941»; «сельский партийный лидер / 1904–1946»; «приезжий/1885–1946» и т.д. Согласно нарративу, выстроенному в этих местах: погибшие после 1945 года — жертвы , их обидчики — фашисты , а произошедшее — продолжение войны с фашизмом . В современном литовском нарративе всё расписано иначе: в первом случае это бандиты, преступники и негодяи, во втором — партизаны, герои, а борьба с оккупантами и за свободу продолжалась. Эти два нарратива не параллельны. Они принципиально отрицают друг друга, и компромисс здесь невозможен.