Воспоминания Ю. Лукши Даумантаса о партизанском Рождестве

Как и каждый день в Литве, Рождество не обходилось без кровопролития. В праздничные дни большевики проявляли особую активность. Им было ясно, что каждый партизан, руководствуясь литовскими обычаями, стремился навестить родных в праздники, ощутить праздничное тепло в уютной атмосфере родных. Это побуждало большевиков активнее проникать на родные земли разведенных партизан в эти праздники.

В связи с этим партизанское руководство издало приказ, запрещающий бойцам посещать семьи в дни больших праздников. Однако случалось, что бойцы игнорировали этот приказ и, тоскуя по родным, рисковали жизнью.

Виесулас провёл Сочельник вместе с большинством бойцов своей роты. За несколько дней до этого в условленное место доставили продукты, конфискованные у коммунистических чиновников или собранные в виде пожертвований. За рождественским столом собрались гости из соседних частей и родственники партизан.

В ночь на Рождество Виесулас, Тиграс и Гайдис отправились в соседнюю часть на праздники. Добравшись до деревни Пашвентис и ещё не зная точной дороги, они остановились у крестьянина З., чтобы расспросить его. По литовскому обычаю, он усадил партизан за рождественский стол и начал их угощать.

Когда они шли к этому дому, кто-то наблюдал за ними сквозь занавески в окне соседа. Тигру показалось, что это был русский в форме, но Виесулас и Гайдис всё отрицали. В тот вечер они чуть не поплатились головой за свою неосторожность.

К счастью, у этого фермера они задержались недолго. Пир закончился минут через двадцать. Партизаны уже собирались войти. Кто-то стоял снаружи у двери, и когда хозяин спросил, кто стучится, никто не ответил, лишь властным тоном приказал открыть дверь. Он говорил по-литовски, но голос был незнакомым.

Партизаны приготовили оружие. У Гайдиса и Виесуласа были только пистолеты. Осторожный Тиграс был вооружён немецким пулемётом MG 36. Он был единственной силой и надеждой троицы.

Попросив хозяина отойти от входной двери в другую комнату, Тиграс оказался у входной двери с автоматом. Во дворе, в нескольких метрах от двери, он заметил вооружённых большевиков. Тиграс, не дожидаясь, вытащил автомат.

Снаружи раздалась серия автоматных выстрелов. Стрелял стоявший у двери следователь Пренайского НКГБ Аркадий Круглов. Но шкура Тигра оказалась слишком прочной. Пули, пробив дверь, угодили Тигру в пах, не достигнув тела. Тигр ответил новой серией автоматных выстрелов. Пулемет прогрыз в двери дыру, через которую могла пройти хорошая собака. Следователь Круглов стоял рядом. Закончившуюся ленту заменили другой. Теперь Гайдис выстрелил светящимися пулями. Он открыл дверь. Тигр дал ещё одну серию в темноту двора. С русской стороны не раздалось ни одного выстрела, во дворе слышались только русские проклятия раненых.

Партизаны выбежали во двор. Выстрелов по-прежнему не было слышно. Петух спросил, кто стреляет. Снова ничего. Тогда он побежал к своим саням и принёс патроны. Петух вооружился автоматом, отнятым у убитого Круглова. Только теперь из соломенного конуса раздалось несколько автоматных очередей. Заяц поцарапал тигра, и тот, разозлившись, бросился к конусу. Рускели снова замолчали, на этот раз Петух помогал тигру.

После перестрелки партизаны бросили лошадей и отступили пешком.

Как выяснилось позже, большевики молчали, потому что первыми выстрелами «Тигр» убил трёх бывших командиров отряда НКГБ: капитана Круглова, лейтенанта Марцинкявичюса и ещё одного русского офицера. После ликвидации всего руководства уцелевшие бойцы НКВД не смогли решить, как продолжать наступление без помощи спецназа. Они позволили партизанам отступить безоружными.